Дональд Трамп обещал «заключить сделку века», завершив войну между Россией и Украиной «за 24 часа«, но его стратегия — это охота за личной славой и Нобелевской премией — реальной работы ради мира нет.
С момента возвращения в Белый дом Дональд Трамп вновь сделал тему войны между Россией и Украиной центральным элементом своей внешней политики. Его лозунг «мир за 24 часа» звучит просто и эффектно, однако за этим заявлением скрываются противоречия, которые вызывают тревогу как у Украины, так и союзников США. Несмотря на многочисленные заявления о готовности «заключить сделку века», конкретных шагов и детально проработанной стратегии Трамп так и не представил. Всё чаще его слова воспринимаются как попытка войти в историю не миротворцем, а кандидатом на Нобелевскую премию мира.
Обещания «мир за 24 часа»
Трамп неоднократно повторял, что способен завершить войну всего за сутки, если стороны согласятся на его условия. Однако каждое подобное заявление упирается в ключевой вопрос — какой ценой. По словам президента Украины В.Зеленского, «вопрос не в сроках, а в цене мира». Если цена заключается в территориальных уступках, то такой «мир» лишь узаконит агрессию, а не положит ей конец.
После августовского саммита на Аляске между Трампом и Путиным стороны так и не договорились о перемирии. Вместо этого Трамп заявил, что «обе стороны должны будут уступить территории», одновременно угрожая России «серьёзными последствиями», если она сорвёт договорённость. Эти противоречивые сигналы показали отсутствие внятной линии переговоров.
Российские требования и западный скепсис
Кремль продолжает настаивать на закреплении территориальных завоеваний. В Москве рассматривают возможный «компромисс» только как признание статуса-кво с сохранением контроля над ключевыми областями Украины. Для Киева и европейских столиц это неприемлемо, так как означает легализацию военной агрессии.
Россия выдвинула жёсткие условия для так называемого «мира»: полный контроль над Донецкой и Луганской областями, отказ Украины от вступления в НАТО и любого западного военного присутствия, а также заморозку линии фронта в южных регионах с возможным возвратом отдельных частей Харьковской, Сумской и Днепропетровской областей. Киев в ответ подчёркивает, что подобные условия означают легализацию агрессии и разрушение международного права, поэтому Украина категорически отвергает идею территориальных уступок, считая их не «миром», а приглашением к новой войне.
Европейские лидеры открыто предупреждают, что «плохой мир» опаснее продолжительной войны. Президент Португалии Марселу Ребелу де Соза прямо заявил, что линия Трампа объективно выгодна России и подрывает стратегическую стабильность в Европе, назвав Трампа «российским агентом», а его позицию — ударом по Украине. Аналогичные опасения выражают и в странах НАТО: уступки Москве лишь создадут прецедент для новых конфликтов.
Нобелевская премия как личный мотив
Тема Нобелевской премии мира давно занимает особое место в риторике Трампа. Ещё в 2019 году он говорил, что «давно заслужил Нобеля», но не получил его «по политическим причинам». С тех пор Трамп неоднократно возвращался к этому вопросу, сравнивая себя с Бараком Обамой, которому премию вручили в начале каденции.
В 2025 году Трамп вновь упоминал Нобеля в контексте ближневосточных соглашений и своей «способности» завершить войну в Украине. В западной прессе появлялись сообщения о его интересе к процедуре номинации. Это лишь укрепляет впечатление, что стремление к премии стало для него более важным, чем сама цель прекращения войны.
Реакция союзников и экспертов
Ряд экспертов и политиков видят в позиции Трампа опасность. Генсек НАТО Йенс Столтенберг подчеркнул, что любые намёки на отказ от принципа коллективной обороны подрывают безопасность всего альянса. Аналитики из Brookings Institution и CSIS отмечают: у Трампа нет чёткой стратегии по Украине, зато есть сильная потребность в имиджевой победе.
Украинские эксперты подчёркивают, что никакие мирные соглашения не будут устойчивыми, если они начнутся с признания аннексий. По их мнению, «бумажный мир ради награды» приведёт к новой более масштабной войне, а не к стабильности.
Политическая цена «мгновенного мира»
Трамп сознательно использует эффектные лозунги, играя на эмоциях электората. Его формулировки об «авиационной поддержке» или «тяжёлых последствиях для Путина» звучат громко, но не имеют конкретного наполнения. Такая тактика позволяет ему менять акценты в зависимости от ситуации и приписывать себе любые достижения. Однако для Украины и Европы подобная неопределённость означает отсутствие реальных гарантий безопасности.
Европейские государства прямо заявляют: уступки России не принесут долгосрочного мира, а только подорвут доверие к международному праву и безопасности. В этом контексте обещания Трампа выглядят как стремление к символической победе, которую можно продемонстрировать на церемонии в Осло, а не как попытка решить проблему.
Трамп: меняю мир на Нобель?
Если проанализировать риторику и действия Трампа, складывается впечатление, что ключевая цель его усилий — не мир между Украиной и Россией, а личная выгода. Его заявления о «24 часах», готовность идти на компромиссы за счёт Украины и стремление к «сделке века» вписываются в одну логическую линию — поиск признания и получение премии.
Такой подход опасен, поскольку мир невозможен без учёта интересов Украины и реальных гарантий её безопасности. Попытка завершить войну «любой ценой» приведёт не к стабильности, а к новому витку агрессии.
Как превратить трагедию Украины в политический спектакль
В августе 2025 года война в Украине остаётся одной из главных проблем мировой политики. Москва настаивает на своих требований, Киев отказывается узаконить захват территорий, а Запад ищет устойчивые решения. На этом фоне позиция Дональда Трампа выглядит как попытка превратить трагедию в политический спектакль и личный трамплин к Нобелевской премии.
Мир в Украине невозможен без последовательной дипломатии, военного сдерживания России и юридически обязывающих гарантий. Мир, построенный на шоу и стремлении к награде, лишь создаст иллюзию решения. Настоящее прекращение войны требует не громких лозунгов, а ответственности и готовности защищать международное право.
