С августа по сентябрь 2025 года украинские дроны вывели из строя четверть нефтепереработки РФ. 38 % мощностей простаивают, производство бензина сократилось на 1 млн тонн. Дефицит топлива достиг 20 %.
С августа по конец сентября 2025 года украинские беспилотники нанесли серию ударов по ключевым нефтеперерабатывающим заводам России. По официальным данным и аналитическим сводкам, более двадцати крупных НПЗ подверглись атакам, в результате чего масштабы простоев оказались беспрецедентными за всё время полномасштабной войны. К 28 сентября в России простаивало около 38 % мощностей по первичной переработке нефти, что соответствует примерно 338 тысячам тонн в сутки. Это не только нанесло удар по энергетической инфраструктуре, но и вызвало серьёзный топливный кризис внутри страны, который отражается на экономике, транспорте и социальной сфере.
Простои мощностей и падение переработки нефти
Российская нефтяная отрасль оказалась в ситуации, когда показатели переработки резко обрушились. В августе снижение мощностей составило около 6 %, в сентябре оно достигло уже 18 %. В целом по итогам месяца производство бензина в России сократилось примерно на 1 миллион тонн, что моментально привело к дефициту на внутреннем рынке. По оценкам аналитиков, нехватка составила около 20 % от общего потребления.
Особенно показательно, что около 70 % всех простоев стали прямым следствием атак украинских дронов. Таким образом, дроны вывели из строя почти четверть всей российской нефтепереработки, что соответствует 236 тысячам тонн в сутки. Подобный уровень потерь стал серьёзным вызовом для российской экономики, которая до последнего времени опиралась на экспорт и переработку нефти как на ключевой источник доходов.
Дефицит бензина и последствия для внутреннего рынка
Сокращение производства топлива мгновенно отразилось на внутренней ситуации. В ряде регионов России начали вводить ограничения на продажу бензина и дизельного топлива. На автозаправочных станциях зафиксированы перебои, очереди и случаи, когда наиболее популярные марки топлива отсутствуют. В некоторых регионах нормы выдачи составили от 10 до 30 литров на одного человека, что вызвало социальное недовольство и усилило напряжённость.
Кроме того, топливный кризис ударил по логистике и транспортной системе. Грузоперевозчики и сельхозпроизводители столкнулись с нехваткой дизельного топлива в самый разгар сезона, а это напрямую влияет на цены на продукты питания и другие базовые товары. Экономисты отмечают, что эффект от сбоев в нефтепереработке начинает проявляться в смежных отраслях и будет иметь долгосрочный характер.
Мнения экспертов и реакция России
Аналитики отмечают, что ситуация развивается по «эффекту домино». Украинские дроны поражают критическую инфраструктуру, в результате чего целые цепочки поставок оказываются разрушенными. Нефтепроводы, резервуары и системы транспортировки топлива становятся уязвимыми звеньями, и каждое новое попадание усиливает общую нестабильность.
Российские чиновники вынуждены признавать проблему. Глава оккупированного Крыма Сергей Аксёнов открыто заявил, что перебои с топливом в регионе связаны именно с остановкой НПЗ и последующими сбоями в цепочке поставок. Правительство России в ответ продлило запрет на экспорт бензина и ввело частичный запрет на экспорт дизельного топлива, чтобы хоть как-то стабилизировать ситуацию внутри страны. Однако эксперты сомневаются в эффективности этих мер. По словам энергетических специалистов, такие административные решения лишь временно сдерживают рост дефицита, но не способны устранить его фундаментальные причины.
Международные обозреватели также отмечают, что удары украинских беспилотников стали важнейшим фактором кризиса. По данным западных СМИ, именно действия дронов привели к тому, что Россия потеряла значительную часть своей переработки и столкнулась с проблемами, которых не знала десятилетиями. Эксперты подчеркивают, что подобная тактика превращает топливный рынок РФ в зону повышенного риска, где любая новая атака вызвет резонансные последствия.
Причины кризиса и стратегические аспекты
Основной причиной топливного кризиса стало «точечное воздействие» украинских дронов на критически важные объекты нефтяной промышленности. При этом российская система противовоздушной обороны оказалась неспособной защитить все объекты одновременно, особенно расположенные в глубине страны. Наряду с этим значительную роль сыграли и логистические сложности. Даже частичное повреждение завода или резервуаров выводит из строя целые цепочки поставок, вызывая «эффект домино».
Не менее важным фактором стало совпадение атак с сезонным ростом спроса на топливо. Приближение холодов традиционно увеличивает потребность в дизельном топливе, особенно в северных и восточных регионах. Это усилило давление на систему, которая уже оказалась ослабленной ударами. В результате образовалась ситуация, когда даже временные перебои перерастают в устойчивый кризис, а социальное недовольство усиливается.
Прогноз и возможные сценарии
Анализ показывает, что кризис в топливной отрасли России в ближайшие месяцы будет только усугубляться. Удары украинских беспилотников демонстрируют высокую эффективность, а у России остаётся всё меньше ресурсов для быстрого восстановления объектов. Даже если часть мощностей удастся запустить, они будут уязвимы для повторных атак.
Следует ожидать усиления административного давления: сохранения экспортных ограничений, введения нормирования топлива и приоритетного распределения для армии и стратегически важных объектов. Для обычного населения это будет означать сохранение дефицита и рост цен на бензин и дизельное топливо.
Для Украины же разрушение нефтеперерабатывающих мощностей РФ становится важным стратегическим инструментом. Оно не только снижает экономический потенциал противника, но и усиливает его внутренние проблемы, создавая условия для политического давления.
Ситуация с нефтепереработкой в России осенью 2025 года является показательным примером того, как современные технологии могут менять баланс сил в войне. Эксперты сходятся во мнении, что кризис будет нарастать, а последствия ударов окажутся болезненными для всей экономики России.
Украина получила новый инструмент стратегического давления, доказав, что точечные удары по критической инфраструктуре могут иметь не меньший эффект, чем масштабные боевые операции. В условиях продолжающейся войны энергетический фронт становится одним из ключевых направлений, определяющих будущее обеих сторон.
